После Прямой линии Путина по телевидению развернулась отвратительная вакханалия, если понимать что к чему. Журналисты бодро рапортовали о том, что все проблемы тех, кто «засветился» на Прямой линии Путина, начинают ускоренными темпами решаться. К ним приезжают чиновники, заверяя, что «всё счас быстро решим и наладим». Смотреть на это шоу — омерзительно, поскольку понимаешь, что все они засуетились только потому, что несколько человек «выиграли в лотерею» имени Владимира Путина. Разве так должно быть в нормальном государстве?

Начнём с данного видео о 6 проблемах сразу решённых после Прямой линии Путина:

Видео: https://www.youtube.com/watch?v=619Ziatzst4

Круто?! А теперь вспомним, что Прямая линия собрала по заверениям журналистов более 2 миллионов вопросов (https://ria.ru/spravka/20170615/1496392939.html). А теперь вопрос, на который уже известен ответ:

«Будут ли решены проблемы всех обратившихся в центр сбора вопросов или будут решены только те, что засветились на ТВ?»

И ответ и то, что мы заранее знаем этот ответ, говорит о том, что наше государство далеко от справедливого.

Обеспокоенная общественность

Либеральные СМИ поспешили обеспокоится и возбудиться оттого, что на прямой линии были продемонстированы всякие «провокационные» вопросы (http://www.rbc.ru/photoreport/15/06/2017/594261889a79472d6cb57655).

Мы сюда можем добавить арест Навального 12 июня и его стенания:

Видео: https://www.youtube.com/watch?v=ziD1eUhmFEk

Проблема этих реформаторов в том, что у них нет чёткой программы действий, которые они намерены осуществить после своего прихода к власти. Не считать же таковой 2 странички текста на сайте Навального, сделанного под выборы 2018 года (https://2018.navalny.com/platform/)?

Однако и нынешняя власть не отличается этим. Государственные документы зачастую разрозненны, не синхронизированы ни терминологически, ни структурно, ни по смыслу, что порождает множество противоречий в практике применения законодательства, а также просто неисполнение законов. Это даёт «новореформаторам» всё большую и большую поддержку.

Сегодняшняя ситуация требует реформирования государственного аппарата, его структурную перестройку. Но известно, что один из эффективнейших способов привести структуру в неработоспособное состояние — вести в ней нескончаемые реформы, поскольку в этом случае нескончаемое реформирование становится предметной областью структуры и вытесняет из её деятельности ту предметную область, ради которой структура и создавалась. И сегодня чиновничество в основном этим и занимается — постоянным реформированием, поскольку в этом процессе создания «мутной водички» легче «ловить рыбку». Это показывает их состоятельность не как государственных деятелей, но как дельцов, использующих своё положение для «делания дел», помимо банального «попила бюджета». Вот более чем красноречивая статистика в медицинской сфере.

К 2015 году больниц в стране осталось всего 5,4 тыс, а в 2000 году их было 10,7. Сокращение в 2 раза. Поликлиник было 21,3 тыс, а сейчас 18,6.

А вот в целом по различным социально-ориентированным объектам:

Однако, при всём при этом, спрашивается: а может ли «обеспокоенная общественность» заменить собой в сфере управления государственность хотя бы на время проведения реформы государственного аппарата, пока реформируемый аппарат будет неработоспособен?

— Нет, не может. Не может потому, что государственность — сфера профессиональной управленческой деятельности, а представители «обеспокоенной общественности» сами заняты профессионально в каких-то иных сферах деятельности и у них просто нет времени на то, чтобы ещё и управлять делами общественной в целом значимости. Кроме того, управленческая деятельность требует специфических теоретических знаний и практических навыков, которыми большинство представителей «обеспокоенной общественности» не обладает. Полезно также вспомнить и о том, что многие, кто не смог состояться в качестве профессионалов в избранной ими сфере деятельности, ответственность за свою несостоятельность возлагают на «систему» и пополняют собой ряды «обеспокоенной общественности».

Культура управления и революция

Как показал опыт разрушения государственности СССР, ряды чиновничьего корпуса России в результате такого процесса перманентного реформирования стали более многочисленны за счёт приобщения к чиновничьему корпусу множества представителей диссидентствующей «обеспокоенной общественности» советских времён. Именно они сегодня управляют делами общества, в том числе и школой, намного хуже, чем это было в СССР. Так что исторический опыт показывает: очередной этап тотального реформирования государственного аппарата, его отраслей, ответственных за школу, оборону, науку, бизнес и прочее, — нам не подходит, поскольку вызывает продолжительный паралич власти.

Единственный приемлемый путь — общее развитие культуры, в том числе и культуры управленческой деятельности, но этим «обеспокоенная общественность» пока заниматься не желает.

Ей, как и в преддверии краха государственности СССР, снова хочется «порулить», хотя общество нуждается в совершенствовании культуры управления. И в этом деле, и школа, и представители общественности, понимающие в чём состоит существо проблем, могут успешно сотрудничать на пользу всему обществу. Но это требует взгляда на школу и учебные программы с других мировоззренческих позиций. При этом сразу же встаёт вопрос: Что реально входит в стандарт обязательного образования в России? — Ответ на него может, на первый взгляд, показаться парадоксальным.

Неточные «точные» науки

Реально школа учит всего двум объективным наукам: математике и географии. Их объективность обусловлена тем, что математика изучает количественные и порядковые соотношения, лежащие в основе бытия Мироздания, которые неподвластны человеку; а география изучает планету Земля, изменения которой протекают медленно (по отношению к скорости течения истории) и до начала XXI века тоже были не очень-то подвластны человеку. Кроме этого школа учит навыкам-ремёслам, к числу которых можно отнести владение письменностью и языками, информатику и т.п. Всё остальное, чему учит школа, — это субъективные интерпретации наблюдений и экспериментальных данных (естественные науки) и большей частью текстов и артефактов, унаследованных от прошлых времён (гуманитарные науки). Практика показывает, что изрядная часть навыков и интерпретаций в современном мире устаревает в течение 5 — 10 лет. И это приводит к ответу на вопрос: Чему не учит школа и чему она должна учить, чтобы не утомлять учителей и учеников зубрёжкой интерпретаций, которые всё равно во многом утратят прикладную (в деле) актуальность раньше, чем дети окончат, если не общеобразовательную школу, то вузы?

Ответ прост: Школа не учит детей искусству интерпретировать наблюдения, экспериментальные данные, тексты и артефакты в темпе возникновения потребности в решении практических задач на основе интерпретаций. Но это как раз то, что необходимо для преодоления кризиса всей системы образования, а также необходимо для осуществления общего роста культуры управления в обществе. В современном научном лексиконе описания такого рода искусства интерпретации наблюдений, экспериментальных данных, текстов и артефактов называется методологией познания. Ей и надо учить, а для этого необходимо учиться этому искусству самим, выражая его в теории — тоже интерпретации этого искусства.

Что происходит с обществом на самом деле?

Ответ на этот вопрос Прямая линия Путина не дала. Поэтому люди сами должны научиться давать себе (прежде всего) ответы на такого рода вопросы о жизни в целом того общества, частью которого является каждый из них.

Эпоха, — начавшаяся в 1920-е гг. и продолжавшаяся вплоть до конца ХХ века, — эпоха борьбы отечественной бюрократии и её зарубежных классово-паразитических союзников против становления Советской власти как власти трудового народа — завершилась.

Сейчас идёт процесс «зачистки местности» — сживания со свету слабых — тех, кто не может найти места в системе капитализма и формальной буржуазной демократии под властью ростовщической диктатуры, её заправил и продавшейся им государственной бюрократии. Те, кто не считает себя слабыми, и кому нет дела до того, в каком общественно-экономическом укладе они живут, ищут себе место в этой системе и большей частью находят его. Этот процесс сопровождается вымиранием той части населения, что не может найти себе приемлемого места в новой системе общественных взаимоотношений, которая ещё не сложилась, но становление которой происходит в настоящее время. Наряду с этим обывательски бытовым индивидуалистически-приспособленческим подходом есть более или менее активные различные течения в политике как в деятельности по осуществлению притязаний в отношении жизни общества в целом и его социальных групп. В публичной политике таких основных течений три.

Тупо-бюрократическое

Первые — тупо-бюрократическое, главный жизненный принцип которого «властный должностной статус как источник собственного благополучия: что бы ни делать — лишь бы не работать». Одно из наиболее развёрнутых пояснений того, что представляет собой «бюрократия», дал Карл Маркс:

«Бюрократия есть круг, из которого никто не может выскочить. Её иерархия есть иерархия знания. Верхи полагаются на низшие круги во всём, что касается знания частностей; низшие же круги доверяют верхам во всём, что касается понимания всеобщего, и, таким образом, они взаимно вводят друг друга в заблуждение. (…) Всеобщий дух бюрократии есть тайна, таинство. Соблюдение этого таинства обеспечивается в её собственной среде её иерархической организацией, а по отношению к внешнему миру (обществу) — её замкнутым корпоративным характером. Открытый дух государства, а также и государственное мышление представляется поэтому бюрократии предательством по отношению к её тайне. Авторитет есть поэтому принцип её знания, и обоготворение авторитета есть её образ мыслей. (…) Что касается отдельного бюрократа, то государственная цель превращается в его личную цель, в погоню за чинами, в делание карьеры» (К.Маркс. «К критике гегелевской философии права». Сочинения его и Ф.Энгельса, изд. 2, т. 1, стр. 271 — 272).

Надо отметить, что скорее происходит наоборот — личные цели множества бюрократов по принципу «государство — это я» возводятся в ранг целей государственной политики, которую бюрократы делают на корпоративной основе, что и порождает антинародность бюрократических кланово обособившихся от остального общества режимов. Т.е. в утверждении К.Маркса: «государственная цель превращается в его личную цель», — выразилась одна из многих ошибок марксизма.

Однако из марксова определения выпало главное по существу характеристическое свойство бюрократии.

Для бюрократии документооборот, деловая переписка и обмен мнениями в устной форме (по телефону, «в кулуарах» публичных мероприятий и «келейно») представляется реальным делом, а самó дело представляется чем-то производным от директив и документооборота.

Потому само дело представляется куда менее значимым, чем документооборот, который является носителем истины «в последней инстанции». Причём мысль о том, что объективная истина «подшита в дело и хранится в архиве», в который имеют доступ только особо доверенные бюрократы, наиболее ярко проявляется в деятельности церковных бюрократий, чьи архивы простираются в прошлое подчас на несколько тысяч лет.

В действительности весь документооборот и разговоры — только отображение реального дела, на управление которым претендует бюрократия как одна из профессиональных корпораций в толпо-«элитарном»обществе. Кроме того, бюрократия проводит кадровую политику (т.е. осуществляет подбор и расстановку кадров) на основе принципа «в связи с назначением «имярек» на должность такую-то выдать ему во временное пользование искру Божию». Это всё в совокупности говорит о её неадекватности Жизни.

В среде бюрократии профессиональные интриганы от спецслужб наиболее авторитетны в силу своего особого психического склада, профессиональных навыков и фактологического многознайства на темы: Кто? Где? Когда? С кем? Почём? и т.п. . И по сути именно они образуют скелет государственной бюрократии и её мозги. Кроме того, поскольку ни в одной стране мира не бывает «бывших» спецслужбистов, то, официально уходя из структур спецслужб, «бывшие» образуют собой в обществе специфическую мафию, которая может проникать во все сферы жизни общества и во все отрасли легального и криминального бизнеса, как это имеет место ныне в России.

«Идеалисты-романтики»

Вторые — «идеалисты-романтики», либералы, а по сути абстракционисты буржуазной демократии и гуманизма. Они по своей психике — индивидуалисты-корпоративники. В России они представлены всякими «навальными», «яблоками», «спсами» и прочими буржуазно-демократическими партиями, лидеры которых не могут договориться друг с другом в силу своего эгоистичного индивидуализма, и которым в рот смотрят большей частью такие же интеллигенты-индивидуалисты, однако профессионально занятые вне политической деятельности. Главное качество представителей этого течения — неверие в управляемый на протяжении нескольких тысячелетий ход глобальной истории, вследствие чего интриганство бюрократов спецслужб и выходцев из них видится им главным препятствием к становлению «правильной» (в их понимании) демократии. О том, что реальная «демократия» западного образца представляет собой ширму на диктатуре мафии ростовщиков (преимущественно иудейской по своему составу) и их идейных вдохновителей (раввинат и масонство, действующее в сфере идеологий) — для них не жизненная правда, а беспочвенная клевета и бред маргиналов-конспирологов. Что касается бюрократов из спецслужб, то они идеалистов-абстракционистов — носителей историко-политического невежества и «наивняка» — нейтрализуют и канализируют достаточно успешно. Но когда некоторые из бюрократов из спецслужб начинают предпринимать попытки противодействовать масонству освоенными ими методами вербовки агентуры, продвижения своих агентов во «вражеские структуры» и т.п., не владея при этом методологией познания, достаточно общей теорией управления, применимой к разным областям жизни общества, то «независимые» бюрократы из спецслужб всегда проигрывают.

Проигрывают потому, что все государственные спецслужбы во всём мире — своего рода «перчатки», под покровом которых действуют разного рода системы посвящений, чьи структуры не подвержены государственным административным реформам и катастрофам государственности, вследствие чего они более устойчивы и на своём веку пережили не одну спецслужбу и не одну государственность. Вследствие этого в спецслужбах всегда есть агентура систем посвящений, причём разных. Именно им и проигрывают «независимые» бюрократы из спецслужб.

Пламенные революционеры

Третьи — пламенные революционеры интернационал- и национал- лжесоциалистического толков. Эти не приемлют либерализм-индивидуализм и его частно-капиталистическую экономическую основу. Но также они не приемлют и засилье правящей бюрократии любого идеологического толка в любом обществе. По своему фанатизму в отношении ниспровержения господствующего мирового порядка с ними сходны ваххабиты, хотя у них иные представления об организации жизни общества. Лжесоциалистического, а не социалистического, поскольку и те, и другие приверженцы толпо-«элитаризма», претендующие на роль лидерствующей «элиты» в процессе перехода к провозглашаемому ими тому или иному «светлому будущему», за которое они призывают всех бороться.

Потреблятство и «слабые»

Эти течения имеют место на фоне потока потребительства более или менее сильных и деятельных аполитичных индивидов-обывателей и их приспособленчества к обществу и политике таким, каковы они есть, с целью ещё более разнузданного «потреблятства».

Что касается сживания со свету слабых, то речь идёт не о стариках, которые неизбежно уходят и уйдут в силу естественно биологических причин и которые живут памятью об идеализированном ими же советском прошлом. Речь идёт об уходе из жизни представителей относительно молодых активных поколений, чей подростковый возраст пришёлся на перестройку и годы реформ, т.е. о рождённых примерно после 1972 года, о тех, кто не имеет взрослого опыта жизни в СССР. Если зайти на любое новое кладбище, где захоронения идут в порядке поступления трупов, и нет фона захоронений прошлых лет и веков, то примерно 2/3 могил на таких кладбищах — могилы людей моложе 45 лет, которым не нашлось достойного места в этом обществе.

И, не находя смысла в том, чтобы жить в сложившейся в ходе реформ мерзопакости не человеческих по их сути взаимоотношений людей, они спиваются, убивают себя разными наркотиками, уходят в отмороженный криминал, который просто ненавидит и обывателей-приспособленцев, и власть во всех её государственных и бизнеспроявлениях (и есть за что ненавидеть). Кто состоялся в этом качестве слабых под воздействием культуры, насаждаемой реформаторами на протяжении 1990-х годов и в настоящее время, то им вряд ли в чём можно помочь, как социальному слою до изменения характера политики государства (т.е. до смены концепции, лежащей в основе реальной политики государственной власти и системы образования); хотя некоторым из них персонально помочь возможно, однако это требует и определённых усилий с их стороны. Большинство же из них не способны ни к чему, кроме агрессивно-паразитической ненависти люмпена к остальному обществу и пьяных слёз на тему «почему Бог не заберёт меня отсюда?» — настолько им плохо, когда они пьяны, и не менее беспросветно, когда они отрезвеют, хоть на несколько дней. Но ни государственная бюрократия, ни бизнес, ни либеральные «правозащитники» не считает себя ответственными за их сломанные судьбы и бессмысленно прожигаемые жизни.

Какова идейность бюрократии?

Что касается государственной бюрократии, то она идеологически всеядна в том смысле, что ей всё равно, под знамёнами какой идеологии обладать преимущественными потребительскими правами в обществе. В силу этого обстоятельства бюрократия космополитична даже в том, случае, если укрепляет систему своей корпоративной власти в границах того или иного государства. Её кажущийся патриотизм в смысле, прежде всего заботы о государственности, может быть обусловлен одним из двух факторов:

• либо её государство обеспечивает ей такой уровень потребительства, который недостижим для бюрократий-конкурентов в других государствах (такова бюрократия США и других экономически преуспевающих стран);
• либо местная бюрократия чует или подозревает угрозу того, что политические оппоненты (конкурирующие бюрократии зарубежных государств; внутренняя оппозиция, претендующая на осуществление иного режима паразитизма в своём государстве; силы, стремящиеся к искоренению паразитизма из жизни общества) могут лишить её достигнутого уровня потребительства и опустить её кланы и некоторых её представителей (особенно вождей) персонально по ступеням социальной иерархии (такова бюрократия КНДР, других режимов, держащих свои народы в бедности и бесправии).

Во всех остальных случаях бюрократия космополитична, и в угоду своему паразитизму бездумно поступается интересами народа, олицетворять который претендует; при этом бюрократия легко впадет в самообман, что приводит её к краху (в результате самообмана бюрократии Российская империя в 1917 году рухнула). Так и советской бюрократии, когда она стала терять качество управления СССР, из-за рубежа пообещали «демократию», «права человека», интеграцию «в мировое сообщество» международной «элиты», и она, впав в самообман, бездумно привела СССР к краху под предлогом начала перестройки. После этого она начала бороться за своё выживание и удержание своего потребительского статуса как с внешним агрессором, попытавшимся захватить ресурсы, которые она почитала своим достоянием, и власть над которыми начала терять по мере открытия границ и перехода к рынку, так и с внутренними паразитами-конкурентами, попирая интересы народа ещё в большей мере, чем она это делала в бытность СССР. И хотя в этой борьбе за своё выживание она потеряла часть своего состава, в её ряды влились и новые кадры из рядов бывших противников «советской» бюрократии (диссидентов в том числе). К настоящему времени отечественная бюрократия пережила этот тяжёлый для неё период и вошла в ту стадию своего бытия, когда ей снова есть, что терять (за годы реформ самими бюрократами и их родственниками нахапано на узаконенных и беззаконных основаниях немало), и потому бюрократия озаботилась проблемами «патриотизма» в её специфическом понимании. Однако бюрократия пока не однородна: в ней можно выделить два идейных полюса корпоративной консолидации: откровенно прозападный либеральный и государственно обособленческий, претендующий на выражение в политике «национальной идеи» и патриотизма. То обстоятельство, что «национальной идеи» у бюрократии нет, проявляется в том, что она не может её выразить в слове, соответственно и в политике она не может выразить ничего, кроме своих кланово-корпоративных интересов.

Видео: https://www.youtube.com/watch?v=ExJk00qqs8s

Более деятельны в настоящее время бюрократы-«патриоты», которые, нахапав всего, озаботились проблематикой сохранения существующего своего властного положения, потребительского статуса и системы общественного устройства, всё это гарантирующей, без каких-либо принципиальных изменений путём попыток убедить народ в том:

• что именно они выражают интересы подавляющего большинства простых людей, и,
• что после того, как общество пережило кризис государственности 1990-х — начала 2000-х годов, бюрократия (назвавшись государственностью) действительно начинает заниматься решением проблем всего населения.

Это можно видеть по текстам Посланий Президента России Федеральному Собранию, которые кроме всего прочего представляет собой и общебюрократическую декларацию о благонамеренности, но никак не реальную политическую программу отечественной государственности на долгосрочную перспективу. Это видно и по тому спектру вопросов на Прямой линии, которые были пропущены на сайт и в эфир: бытовые вопросы, решением большинства которых должны заниматься на местном уровне региональные власти. Что они делали до Прямой линии Путина с этими вопросами? — вопрос чисто риторический, на который представители трудового большинства ответят быстро и скорее всего матом.

Соответственно в настоящее время главными борющимися за обладание государственной властью силами в политической жизни России, старающимися овладеть поддержкой обывателей, являются бюрократы-консерваторы и пламенные революционеры разного толка. Что касается КПРФ, то она в этой системе выглядит особенно карикатурно: её руководство в центре и на местах — это бюрократы, которые никак не могут определиться в том, изображать ли им перед толпой реформаторов, либо пламенных революционеров. В Думе они изображают реформаторов, а на митингах — пламенных революционеров, не умея быть ни тем, ни другим.

Но пламенные революционеры (включая и пламенных революционеров-ваххабитов) по их знаниям социологии и этике, обусловленным нравственностью и организацией их психики, в большинстве своём не люди, преданные высоким идеалам свободы и справедливости, способные организовать общество на их воплощение в жизнь, а претенденты в бюрократы того режима, который — в случае их победы — должен возникнуть (хотя сами пламенные революционеры этого и не знают в силу своего нигилизма, не позволяющего им что-либо знать достоверно ни о прошлом, ни о настоящем, ни о будущем, ни о себе самих). Идеалистам-либералам в политике остаётся только обозначать своё присутствие, поскольку, сегодня они настолько утратили доверие и симпатии обывателей, что никакие инвестиции в них из-за рубежа не в состоянии обеспечить их новый приход к государственной власти легитимным образом. Хотя сейчас начинается «как бы» вторая волна их попыток вернуться во власть, поскольку выросло новое поколение, которых либералы ещё не обманывали, что и объясняет столь молодой состав навальновских митингов.

В таких условиях идеалисты-либералы и обыватели для бюрократов и пламенных революционеров — «трава на поле боя» и возбуждаемые или мобилизуемые ресурсы, предназначение которых — обеспечить победу тех либо других во взаимной борьбе консервативной бюрократии и пламенных революционеров за обладание государственной властью над остальным обществом. Однако вся публичная политика — следствие закулисной политики, которая по своему существу представляет собой интриганство в русле матрично-эгрегориальных — ноосферных (по их локализации) — процессов. О матрицах и эгрегорах читайте статью «Матричное управление — пора осваивать магию!» (https://inance.ru/2015/09/matrix/).

Закулисные интриги

В закулисной политике России тоже есть свои течения, и наиболее заметных из них тоже три, как и в публичной политике.

Масонство

Масонство западной цивилизации, исторически восходящее к синагоге дохристианских времён. За две тысячи лет оно успело на Западе во многом нейтрализовать политическую власть Римско-католической церкви и внедриться в протестантизм во всех его толках. Масонство в культуре Запада — решающая закулисно-политическая сила. В России оно активно если не со времён Бориса Годунова, у которого было намерение построить в Кремле храм Соломона, к срыву которого привела смута начала XVII века, в ходе которой он умер, то со времён Петра I, начиная с царствования которого оно начало распространяться в России массово (в «элите», поскольку быть масоном — это «элитарная» блажь) вместе с общеевропейским «просвещением». В этом году 24 июня некоторая его часть, которая ведёт свою родословную с организации первой ложи в Лондоне в 1717 году, будет праздновать 300-летие. А праздновать будут, в этом мы не сомневаемся, хотя думаем, что будут сбои в их сценаристике, а празднование может переехать, либо на 22, либо на 26 июня.

К концу XIX века оно и «просвещение» распространились настолько, что политическое влияние православного вероучения в российской «элите» упало так низко, что февральско-пуримская либерально-буржуазная революция 1917 году была осуществлена масонствующими представителями имперской правящей «элиты». В ходе последующего государственного переворота, получившего название Великой октябрьской социалистической революции (была приурочена к Пуриму 1917 года), масонство построило структуры государства по канонам масонских лож, тем самым легально вобрав в себя государственность СССР. То, что при этом погибло некоторое количество «братанов» и их массовка — обычная практика масонской политтехнологии: не способные принять посвящение в более далеко идущие политические проекты и путающиеся под ногами у их заправил — уничтожаются, если сами заблаговременно не нейтрализуют «братанов»-оппонентов в нарушение масонской дисциплины.

Это состояние имело место до начала 1930-х годов и прекратилось в результате репрессий против троцкистско-ленинской «гвардии» пламенных революционеров в конце 1930-х годов, после чего государственная власть перешла от иерархически организованной мафиозной внутримасонской «демократии» к государственной бюрократии. В настоящее время масонство в глобальной политике эксплуатирует главным образом три Идеи, придав им определённую функциональную специализацию:

• либерализм (индивидуализм) — как средство подрыва изнутри государств власти диктатур разнородной (по идеологии, под знамёнами которой она правит) бюрократии, возомнившей о своей политической самодостаточности (пример тому — крах Российской империи в 1917 году, крах СССР, претензии Запада к режиму Саддама Хусейна, претензии к Китаю и КНДР);
• социализм — как название для способа обуздания гонки потребления во вполне либеральных государствах путём осуществления мафиозно-корпоративного рабовладения от имени социалистического государства. При этом социализм предлагается в двух модификациях — интернационал- и национал- социализм, однако в обеих модификациях в масонской подаче он представляет собой власть олигархии идеологов, толкующих жизнь и политику в соответствии с общемасонской глобальной сценаристкой.
• ваххабизм — как наиболее радикальное средство обрушения зашедшей в тупик в своём развитии культуры «общества потребления», выступающее от имени ислама, но не имеющее со смыслом Коранического откровения в своей политической практике ничего общего. В некоторых случаях носители идей либерализма и социализма могут действовать совместно, как это имело место в России в январе 2005 года, когда и пламенные революционеры, и либералы выступили против закона № 122 о монетизации льгот, свалив всю ответственность за него и неприемлемую для населения практику его применения на государственную бюрократию и пытаясь раздуть революционную ситуацию с целью ниспровержения режима.

Мафия иерархии РПЦ

Внутренняя орденская мафия иерархии РПЦ. Она знает, что существует глобальный сценарий, осуществляемый через масонство, который ей неприемлем (публикаций на эту тему много: http://ruskline.ru/news_rl/2010/06/04/cel_masonstva_unichtozhenie_pravoslaviya/, http://www.pravmir.ru/protodiakon-andrej-kuraev-o-sovremennyx-gnostikax-masonax-i-vojne-protiv-cerkvi/). И она ему противопоставляет региональный сценарий православного ренессанса и автаркии (высокомерной изоляции от всевозможных еретиков, что наиболее ярко это выражается в старообрядчестве: попросите у него воды, он воды напиться даст, но потом кружку, из которой Вы пили, если Вы не старообрядец — выбросит, как осквернённую) с возможным переходом к глобализации с распространением православия в версии Московского патриархата в исторически не православных культурах. Сценарий РПЦ в образных представлениях несут «старцы-провидцы» (как это выглядело в прошлом, показывают примеры монахов Авеля, который пророчествовал о перспективах России, жизни и смерти Екатерины II, Павла I, Александра I в период царствования названных монархов, и Серафима Саровского), в большинстве своём искренне убеждённые в том, что в доступном их восприятию сценарии будущей истории выражена безальтернативно Воля Божия. В действительности безальтернативность предвидимого ими будущего обусловлена отсутствием адекватной реакции общества на негативные прогнозы:

«Бог не меняет того, что происходит с людьми, покуда люди сами не изменят своих помыслов».

В эти «прозрения» они посвящают на словах (в тех аспектах, которые находят полезными для осуществления сценария) верхушку публичной иерархии, которая «окормляет», а в вопросах политики и экономики — фактически «разводит» свою «паству». Оба сценария (масонский и РПЦ) находятся во взаимодействии на территории России и в Российском обществе и подчас проводятся в жизнь через одних и тех же людей, как в силу того, что не все люди видят в них разницу, так и в силу того, что в них есть общее. В частности общим для них является признание боговдохновенной доктрины скупки мира на основе иудейской монополии на ростовщичество.

На протяжении всей своей истории по настоящее время РПЦ никогда не налагала запрет на ростовщичество во всех его проявлениях, а её монастыри при всей их разноплановой деятельности и сосредоточении в них богатств никогда не обретали статуса общенародных инвестиционных фондов, проводящих инвестиционную политику в интересах всего народа.

О сути ростовщической доктрины и её воздействия на глобальную политику читайте статью «Мировое иудео-масонство без воды» (https://inance.ru/2016/07/judeo-masonic/).

Если инструменты масонства — либералы и пламенные революционеры всех мастей, то инструменты РПЦ — бюрократы-«патриоты» и прежде всего — бюрократы спецслужб. Но «старцы» и публичные иерархи доверяют бюрократам только уровень сценаристики интриг, направленных на осуществление стратегического сценария, в который мало кто посвящён; и кроме этого доверяют бюрократам как техническим исполнителям проистекающую из сценаристики интриг текущую политику. РПЦ и бюрократы — консерваторы-«патриоты» — объективно являются союзниками в силу того, что:

• паразитируют они на одной и той же территории, на одних и тех же трудовых и природных ресурсах, в случае утраты власти над которыми исчезнет и их потребительское благополучие;
• в общем-то они не имеют областей, в которых их интересы могут конфликтовать, и взаимно дополняют друг друга в жизни общества — бюрократия для осуществления своей власти нуждается в какой-либо идеологии, которую бы подвластные признавали в качестве выражающей их интересы, и церковь, пропагандируя своё вероучение и истолковывая течение жизни с его позиций, обеспечивает бюрократии идеологическую поддержку; она духовно «окормляет» и бюрократов, но не претендует на осуществление государственной власти, которая остаётся почти что в монопольном распоряжении светских бюрократов.

Кроме того, на протяжении всей эпохи существования СССР шёл процесс взаимного проникновения агентуры спецслужб светского государства в иерархию церкви и агентуры всевозможных православных братств в структуры спецслужб. В этом процессе РПЦ выиграла больше, нежели спецслужбы по причине того, что с позиций диалектического материализма многие процессы в психике людей и эгрегориально обусловленные процессы (на уровне коллективного бессознательного) необъяснимы и в силу этого признаются не существующими или как бы не существующими. Однако, такого рода процессы являются неотъемлемой частью жизни всякой церкви и находят более или менее удовлетворительное для людей объяснение с позиций её вероучения. Сталкиваясь же с такого рода явлениями в жизни церкви, внедряемая в неё агентура светских спецслужб достаточно часто утрачивала убеждённость в жизненной состоятельности диалектического материализма и переходила на мировоззренческие позиции церковного вероучения, становясь «истинными чадами» РПЦ и работая в большей мере на неё, а не на светские спецслужбы. Так шло подчинение светской бюрократии РПЦ ещё в бытность СССР, после краха которого единение РПЦ и светской бюрократии стало открытым. Если это понимать, то особенно комично выглядят потуги руководства КПРФ «прислониться» к РПЦ и на этой основе возглавить процесс ликвидации капитализма и восстановления социализма в России и в СССР. Если церковники эпохи заката Российской империи были не в силах признать социализм в качестве неотъемлемой составляющей православной культуры, то после более чем 70-летнего строительства социализма в СССР, нынешнее поколение церковников уже способно интегрировать социалистический уклад и его социальные институты, гарантии социальной защищённости личности и семьи во многоукладную экономику будущей России, не нуждаясь для этого в услугах КПРФ и прочих стойких и нестойких марксистов. С традиционными для России конфессиями (инославными христианами, мусульманами, буддистами) РПЦ умела находить взаимопонимание.

Однако иудаизм был для неё всегда «головной болью», поскольку является носителем концепции глобализации (мы привели ссылку на статью о ней выше), в силу чего по умолчанию всегда претендовал и претендует ныне на решающую роль в контроле над политикой всех государств, включая и Россию. Поскольку не все евреи понимают эту роль иудаизма и не все они согласны с нею, то РПЦ готова воспользоваться этим обстоятельством и способствует поддержке государства Израиль, продвигая политическую ситуацию к тому, чтобы Израиль и остальная Палестина без всякого применения силы со стороны России стали (хотя бы по умолчанию, де-факто, а не де-юре — для начала) внешней автономией Российской Федерации, а иудаизм с его проектом глобализации оказался бы если не на положении вассала РПЦ, то был бы стеснён в действиях против неё и России, сталкиваясь с противодействием самих же евреев.

Приверженцы древности

Приверженцы древних Вед и иных добиблейских вероучений. Они относительно малочисленны, но более фанатичны и потому более деятельны, нежели представители первых двух течений закулисной политики. К ним же можно отнести и саентологов, поскольку они сами признают, что саентология — это адаптация буддизма под менталитет западного человека. Однако сторонники добиблейских вероучений не однородны:

• Одно их крыло сосредоточилось на всевозможных духовных практиках как способе уйти от проблем этого мира и быть независимыми от политики в своём внутреннем мире.
• А другое упражняется в разнородных духовных практиках и магиях для того, чтобы стать «сверхчеловеками» и обрести власть над политикой с последующей целью изменения качества нынешней глобальной цивилизации. В большинстве своём это носители типов строя психики «зомби» и корпоративно-демонического, которые осуществляют попытку «вернуться в Атлантиду», т.е. воспроизвести её образ жизни в будущем. Эти являются потенциально наиболее опасными «экстремистами».

В период 1985 — 2010 годов из числа названных закулисно-политических сил наиболее влиятельным было масонство. На протяжении 1990-х годов либеральная идея утратила поддержку в обществе, а РПЦ за это время успела развернуть свои структуры по всем регионам России, а обыватели начали посещать приходы РПЦ.

Благодаря этим двум обстоятельствам внутренняя мафия РПЦ обрела наибольшее влияние на политику государства и приступила к осуществлению своего сценария. В случае его осуществления в России должно получиться «общество потребления», аналогичное «обществу потребления» экономически развитых стран, но «духовно окормляемое» РПЦ, которая будет «разводить» бюрократов, бизнесменов, обывателей. В случае провала РПЦ в осуществлении этой политики из трёх названных сил главными борцами за власть станут либералы и «ведисты-экстремисты», при условии, что в обществе не произойдёт качественных изменений, которые лишат социальной базы и тех, и других. А это происходит по мере распространения в обществе управленческой грамотности и развития в людях культуры управления, как под давлением обстоятельств нового информационного состояния общества, так и по личной инициативе в стремлении самообразовываться (об этом читайте статью «Смена логики социального поведения» https://inance.ru/2015/03/smena-logiki/).

Что делать нам?

Так можно охарактеризовать ту социальную среду, в которой предстоит действовать тем, кому не приемлем толпо-«элитаризм» во всех его проявлениях, а равно одинаково неприемлемы участь раба или рабовладельца. Что касается того, как им действовать? — то главное — не втягиваться в борьбу ни на стороне бюрократов-консерваторов, ни на стороне пламенных революционеров всех толков. Необходимо помнить, что революционеры всех мастей, овладев государственной властью, обязательно воссоздадут новую бюрократию, которая будет как и свергнутая ими бюрократия по-прежнему паразитировать на методологической безграмотности общества. Поэтому надо заниматься просветительской деятельностью, прежде всего в отношении молодёжи, гася диктаторские устремления бюрократов состоявшихся и революционные устремления несостоявшихся бюрократов и бизнесменов матрично-эгрегориальными средствами, насколько это доступно каждому из людей (статью о матричном управлении мы разместили выше).

Наряду с этим всем надо избегать политиканства со своей стороны, внедряться в зарождающееся «общество потребления» и нарабатывать уважение к себе со стороны прочих для того, чтобы авторитетно (пока общество толпо-«элитарное» это неизбежно) управлять инвестиционными потоками «успешных» и быть успешными самим, не становясь при этом аполитичными обывателями-потребителями или новой «элитой». Это должно не позволить скатиться обществу в новый застой (на радость бюрократам-консерваторам), и должно не позволить создать революционную ситуацию (на радость революционерам, несущим в себе тенденцию стать бюрократами нового режима). Если инвестиции идут в образование и воспитание человечности, то в этом обществе будет вырабатываться потенциал для преображения.

Заключение

Жизнь, её тенденции таковы, что лучше сделать выбор в пользу миллионов простых тружеников и в пользу человечности, иначе придётся столкнуться с безжалостностью святости к обществу «бендеров» и их рабов.

Прямая линия Путина показала, что целостной системы управления в нашей стране нет, а имеет место кланово-поместное распределение «мест окормления», с прикреплёнными к ним душа… эм, «человеческим капиталом», как это принято сегодня говорить. Остутствие системы также показал «курьёз» с телевизионным «Владимир Владимирович, где деньги!» в Ставрополье, когда реально деньги выделены не были (http://www.rbc.ru/politics/15/06/2017/594294229a794757b9b57148).

Местные князьки, хоть и назначаются центром, однако понимают, что за всем не уследишь, поэтому творят всякое на своей территории, хотя возможностей, надо признаться, у них не так чтобы много. Так первый замруководителя фракции «Справедливая Россия» в Госдуме Михаил Емельянов напомнил (в январе 2016 https://regnum.ru/news/economy/2128052.html), что ранее действовала норма Бюджетного кодекса РФ о распределении доходов бюджета между центром и регионами в пропорции 50:50, однако затем она была изменена в пользу федерального центра.

«Многие проблемы были бы решены, если бы изначально заложенное в Бюджетный кодекс правило распределения доходов 50:50 между центром и регионами соблюдалось. Может быть, не нужно делать сложные схемы управления регионами, а просто выполнить то требование, которое изначально было заложено в Бюджетный кодекс»,

— считает он. По словам Емельянова, сейчас в федеральный бюджет поступает до 70% доходов, в то время как в региональные бюджеты — 30%.

«Хоть укрупняй, хоть создавай макрорегионы, если в бюджетном плане регионы будут обделены, никакого регионального развития не будет», — полагает депутат.

Если бы вопросы, присланные на Прямую линию Путина, распределить по регионам поступления — это было бы ещё одним показателем эффективности управления в этом регионе для центральных властей.

Мы очень надеемся, что Прямая линия Путина — это не только средство сбора обратной связи с населения в преддверии выборов 2018 года, но средство оценки качества управления и все поступившие вопросы, жалобы и просьбы будут рассмотрены, а кто надо — получит по шапке. Но судя по тому, что к 5 дню вакханалия на ТВ по поводу «быстрого решения проблем населения» после Прямой линии Путина сходит на нет и касается исключительно только тех вопросов, которые прозвучали в эфире, то верится в это с трудом.

Может быть властьимущие считают, что они могут бесконечно устраивать шоу под разными соусами и «остановить прекрасное мгновение» кольца Инферно (для остального общества). Однако, они заблуждаются, поскольку меняться всё равно придётся, а изменения будут неизбежно вести к справедливости, чему они могут либо помогать и тогда будут иметь народную поддержку, либо мешать — и тогда в их отношении действует принцип «положение обязывает, а если не обязывает, то оно и убивает».

Это неизбежно! Почему неизбежно? Ответ на этот вопрос уже есть в священных для всех русских людей словах: Наше дело — Правое…