автор эссе: Борис Подопригора,
в 1991 году офицер пресс-службы
Прибалтийского военного округа

25 лет назад казалось, что Советский Союза легче сохранить, чем довести дело до его распада. За этим стояло, прежде всего, восприятие событий изнутри. Но сегодня, перелистывая прибалтийский блокнот 91-го года, не только отделяешь Правду Времени от правды эпизода, но размышляешь над уроками.

Когда было ещё не поздно?

В конце 1990 года в советской повестке дня значились, во-первых, социально-хозяйственная оптимизация жизни населения в условиях трёх-, а потом и пятикратного роста цен на продукты. Во-вторых, сдерживание взаимно ожесточённых националистических и просоветских сил. Первые шли напролом, а вторые, как многие считали, по меньшей мере, поддавались на провокации. В обострении их уличного противостояния усматривалась главная угроза для стабильности страны. Риск распада СССР не то чтобы недооценивался, но каждый день ставил локальные задачи:

Представители 9 предприятий Риги с численностью персонала от 500 чел. предложили укрепить /«советский»/ Интерфронт рабочими дружинами общей численностью от 3 до 5 тысяч человек… 489 рижан (все — призыва 1 категории) готовы вступить в формирования народного ополчения… Из них лиц латышской национальности — 142, русских — 51, назвали себя гражданами СССР — 284 (!) …

Правда, некоторые, прежде всего, общественные защитники Союза утверждали, что на встрече в Рейкьявике Рейган предъявил Горбачёву компромат против него такой силы, что сдача Прибалтики становилась едва ли не главным условием сохранения им власти над остальным Союзом. Приводились по-разному аргументированные предупреждения о реализации Западом плана отделения Прибалтики к осени 1991 года. Этим планом, якобы, закладывались три взаимодополняющих модели. Литовская — преимущественно по законодательному выходу из Союза с опорой на психологический террор против его защитников. Латвийская — через провоцирование «народного гнева», прежде всего, против силовиков. Эстонская — нацеленная на межэтнический взрыв, не исключавшая резонансных терактов от имени русскоязычных «оккупантов». Эти предупреждения казались столь же запальчивыми, что и требования националистов. На практике же изначальное сдерживание просоветских сил развязывало руки их антиподам.

Прибалтийскую хронику можно разделить на два условных периода: до «кровавого января» и после. Приведём факт, на наш взгляд, ключевой. В конце марта Москве доложены цифры, сколько бы в этих республиках проголосовало за Союз, если бы республиканские власти пошли на референдум:

Против отделения от Москвы высказались бы: в Литве — 21.7 процента, в Латвии — 35.8, Эстонии — 23.8.

Уже после ГКЧП ответственные за мониторинг в Латвии и Литве признали, что эти показатели были занижены процентов на 10 — ради сгущения красок: принимайте, мол, экстренные меры, иначе Прибалтику не удержать. При любом их «прочтении» эти цифры характеризуют расклад сил на пике агрессивно-митингового негатива к Москве после «кровавого января» в Вильнюсе и Риге.

Впрочем, как сказано в источнике, — «без учёта мнений в коллективах с устойчивым советским настроем». А, ведь, на рубеже 1990—91 годов:

по подтверждённым данным, число активных сторонников независимости в Риге не превышает 12 — 15 проц. горожан, в Вильнюсе — до 20 проц. Число им пассивно сочувствующих — сопоставимое. За пределами столиц националистические настроения публично не проявляются.

Вопросы возникли, конечно же, после. Например, такие: как учло государство «декабрьскую» волю большинства и не слишком ли оно осторожничало с созданием антисепаратистского заслона?

Наш комментарий

О том, что произошло в Вильнюсе в январе

13 января 1991 года в Литве в Вильнюсе при штурме советскими десантниками телебашни и телецентра погибло 14 безоружных людей и более 600 человек получили ранения. Тем не менее есть и другие оценки и свидетельства о стрельбе с противоположной стороны по Киевскому сценарию.

Применение силы в Вильнюсе осудили главы правительств Скандинавских стран, озабоченность высказал Папа Римский, о кровавых событиях в Литве передавали ведущие издания и информационные агентства мира. При этом экс-министр иностранных дел Литвы Альгирдас Саударгас в интервью литовской «Крестьянской газете» (Valstiečių laikraštis) высказал уверенность в том, что если бы попытка государственного переворота в Литве удалась, то Запад бы это «проглотил». По мнению бывшего дипломата, ситуацию спасли рядовые литовцы:

Они оказали сопротивление, и империя отступила.

В январе 2006 года, когда в Латвии отмечалось 15-летие январских событий 1991 года, республиканская газета «Час» напомнила о сделанных в 1997 и 2000 годах бывшим руководителем Службы охраны края Литвы (такая структура существовала в 1991 году) Аудрюсом Буткявичусом скандальных разоблачениях. Как заявил тогда А.Буткявичус, действия против СССР в Прибалтике поддерживались Москвой — той частью руководства Союза, которая сделала ставку на его распад. О проведении силовой акции в Вильнюсе их предупредили заранее. Поэтому удалось не только организовать толпы людей на улицах для ненасильственного сопротивления, но и расставить на крышах своих снайперов — чтобы жертв было побольше и весь мир увидел наконец «зверства Москвы».

То, что именно Ландсбергис несет ответственность за трагедию 13 января в Вильнюсе неопровержимо доказывает признание Аудрюса Буткявичуса, который в момент трагических событий был одним из приближенных к председателю Верховного совета и фактически первому руководителю независимой Литвы людей. Однако спустя некоторое время политики разошлись во взглядах и стали непримиримыми оппонентами. Неприязнь Буткявичуса к Ландсбергису и послужила катализатором сенсационных откровений, которые экс-министр обороны дал сначала СМИ Великобритании, а затем литовской русскоязычной газете «Обзор». Вот что он рассказал корреспонденту «Обзора» Наталье Лопатинской:

Корр.: Жертвы январских событий Вы планировали?

А.Буткявичус: Да.

Корр.: То есть Вы сознательно шли на эти жертвы?

А.Б.: Да.

Корр.: И Вы не чувствовали угрызений совести ну… за то, что Вы людей в общем-то подставили?

А.Б.: Чувствовал. Но и мои родители тоже там были. Я не имел никакой личной гарантии. Вот это единственное мое оправдание. Там стояли мои папа и мама. Я не охранял себя даже бронежилетом. Я не имел какой-то личной охраны. Я просто играл, ясно сознавая, что произойдет. Но я хочу сказать, по сравнению с тем, что происходило в других местах Союза, это были очень маленькие жертвы. Я не могу оправдать себя перед родными погибших. Но перед историей — да. Я могу сказать другое — эти жертвы нанесли такой сильный удар по двум главным столпам советской власти — по армии и по КГБ — произошла их компрометация. Я прямо скажу — да, я планировал это. Я работал долгое время с институтом Эйнштейна, с профессором Джином Шарпом, который занимался, что называется, гражданской обороной. Или психологической войной. Да, и я планировал, как поставить советскую армию в очень неудобную психологическую позицию, чтобы любой офицер стал стыдиться того, что он там находится. Это была психологическая война. В этом конфликте мы не могли выиграть, употребляя силу. Это было ясно. И я старался перетянуть конфликт на другую фазу — на фазу психологической стычки. Я выиграл. Я могу сказать «я», потому что планы ненасильственной обороны были разработаны задолго до январских событий. И это лежало на мне как на человеке, со студенческих лет занимавшемся психологией. В том числе и психологической войной, как дисциплиной.

Всполохи над болотом

Наиболее адекватный перевод литовского слова «саюдис» — всполох. Так называлась главная антисоветская сила в Литве. Что же ей, а заодно латвийскому Народному фронту противопоставила Москва? — Внутренне противоречивые, а порой и абсурдные резолюции типа: «исполнить при наличии условий», «работу проводить неуклонно, но при гарантированном результате», «для преодоления нездоровых настроений шире опираться на «Движение за перестройку — Саюдис». А после январских кровопролитий — «сделать центром идеологической работы приближающийся День Советской Армии».

Несмотря на «августейшую» подпись под телеграммой, просоветский лидер Литвы Бурокявичюс открыто назвал её автора «чудаком» — заменив первую букву на инициал подписавшего. Над душевным смятением, поиском меньшего из зол, жизненным опытом тех, кто ещё мог что-то изменить, витало не прописанное, но проступавшее сквозь бумагу: «пусть идет, как идет, но если что — спуску не будет».

Двуликая и вязкая политическая элита, прежде всего, Риги, да и Вильнюса во многом состояла из функционеров, ждавших, когда с разрушительным местным двоевластием справится Москва, а не они сами. Поэтому «верный ленинец» из латвийского ЦК, инструктируя пополнение рядов КПСС, объяснял, что перестройка —

путь к распаду империи, ибо не может же Москва устанавливать цены на рижские торты

— такая, вот, диалектика! Попутно заметим, что в той же Латвии, в отличие от Литвы и Эстонии, партбилеты выдавались ещё и в июне 1991 года. Как ритуальное свидетельство «зрелости» гражданина теперь уже «свободной страны». Потому и лидеры «полунезависимой» в условиях 1991 года Латвии не в самом узком кругу намекали не только на «продолжение дела красных латышских стрелков», но и на приверженность «чекистской платформе». Как говорится, на всякий пожарный…

Подтверждать ли всё это имёнами? Остановимся на формуле: никому задним числом не мстить, но и кошку называть кошкой. В оценке же деятельных защитников Союза тем более проявим деликатность. Тем более что эпически ещё не раскрыта жизненная драма многих обладателей фамилий на «-ис» и «-чюс», кто до сих пор не может навестить даже могилу матери.

А тогда? Едва ли не единственным «непримиримым» борцом за независимость выступал литовец Ландсбергис с верхушкой «Саюдиса». В Латвии таких, как он, скорее всего, не было вообще. Сквозная для советской стороны проблема состояла в дефиците не номенклатурных лидеров. Возможно, на эту роль подходили — в Литве непререкаемо харизматичный глава Шальчининкайского района Высоцкий. В Латвии, в частности, — актриса Артмане.

С первым откровенно тянули из-за его польских корней, но главное — из-за его открытого выпада против Горбачёва. А вторую — националисты «вовремя» подставили какой-то историей с сыном-художником. В пику ей они же назначили министром культуры не менее известного Паулса.

Его роль ситуативно, по крайней мере, на пике противостояния сводилась к посредничеству между Москвой и Ригой. Ему, всесоюзно взращённому маэстро, приходилось на голубом глазу доказывать историческую — присно и во веки веков — вину первой перед второй. Не без его подачи прибалтийские, а потом и прочие националисты нашли врага «всего живого». Это — «Красная армия и её клевреты», характеризуемые «народными» виршами рижского января 1991 года:

Московский доблестный ОМОН!
Из дефективных собран он.
Дебилы все собрались там
И по уму и по мордам…

Увы, с этим дружно соглашались и заезжие российские VIP-«демократы». Зачитаем из блокнота диалог, обращенный, как выяснилось, в будущее:

— Товарищ депутат, Вы только что скандировали: «Россия — с вами. Коммунистов — под суд. Оккупантов — вон». Кого вы имели в виду?»
— «Советскую Армию — главного рассадника коммунизма».
— «Куда же им идти — в Россию? Чтобы усилить там коммунистов?»
— «Вы откуда?»
— «Из Ленинграда».
— (шутливо) «Вам — по секрету: эх, если бы маленькая война… где-нибудь на Кавказе. Ею бы и занялись. Что тут толкаться?

Когда же вильнюсская афиша Дольского, под которой собирались радетели «нашей и вашей свободы», стала символом окончательного разрыва «масс» со «сталинскими вертухаями», вопросы возникли уже не прибалтийского масштаба и не отдельно проклятого 1991 года:

Из кого у нас выстраивается иерархия государевых мужей и кто обещает, что они воистину государевы? Каково должно быть соотношение между творцами государевых дел и их исполнителями? Только ли «революционная смердяковщина» подвигла перестроечных «прорабов» в очередной раз «разрушить всё до основанья»? А затем? В чём состоит роль «государевой стражи» — в защите Отечества или в «громоотводе» на случай их принародного раскаяния? Наконец, кому и с каким нравственным охватом служит творческое сообщество страны — ей или кухонному, теперь — киберпространству?

«Дело прочно, когда под ним струится кровь»

Вопрос «быть или не быть?» с самого начала был круто замешан на теме «неизбежного кровопролития, замышляемого Москвой против борцов за свободу». Тогда же Москву предупреждали:

В условиях зыбкого равновесия — главное — исключить кровь.

Сторонники независимости, памятуя о том, что «дело прочно, когда под ним струится кровь», её жаждали как главный мобилизующий довод в пользу отделения от Москвы.

Красноречивый эпизод

Главный силовик литовских национал-сепаратистов Буткявичюс был задержан советским вильнюсским ОМОНом. У силовика забрали «незаконно хранящееся оружие», после чего отпустили. С копией протокола. Об этом Буткявичюс доложил председателю парламента Ландсбергису. Спросив, почему задержанные не оказали сопротивления, получил простодушный ответ:

Иначе меня бы убили.

На это последовала воистину «убийственная» реплика Ландсбергиса:

Ну, и убили бы…

Но «узурпаторы свободы» никого убивать не хотели. Команды — вы их прочли — выполнялись при морфологическом нежелании вовлечь себя в какую бы то ни было авантюру. По прошествии лет события укладываются в простую формулу: радикал-сепаратисты, не стесняясь в средствах во всех смыслах этого слова, наступали и провоцировали.

«Советская сторона» неорганизованно оборонялась, порой, поддаваясь на провокации. А уж если кровь пролилась, тех ли назначили виновными? Записные «национал-предатель Бурокявичюс», «промосковский редактор (?) Мицкевич», «омоновец Млынник», если вникнуть в их жизненные обстоятельства, «ягнятами» быть не могли. Но обошлись с ними по дедушке Крылову:

Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать…

Неделя, «перевернувшая» Прибалтику, началась с 13 января с кровопролития у вильнюсской телебашни. Эти события объективно не расследованы. А, ведь, тот же Буткявичюс ставил потом себе в заслугу «политическую» меткость своих снайперов. Мы же вместо газетной патетики приведём диктофонную запись, датированную тем же вечером:

— Идут танки?
— Какие?
— Кажется, Т-72.
— Слышите, на нас идут 72 танка!

А вот стиль общения с теми, кто пробовал сомневаться:

— Почему, как минимум, трое погибших у телебашни показаны в карете «скорой помощи» в микрорайоне Виршулишкис — ведь, это не совсем рядом. Их туда было не вынести и машине не пробиться… Почему работник морга сначала разрешил узнать фамилии поступивших в него накануне 13 января, а после звонка вашему помощнику отказал? За что работников морга наградили растворимым кофе?

— Вы — провокатор. Вы глумитесь над памятью павших за свободу.

Страшнее другое: как минимум четверо родственников тех, кто погиб якобы у телебашни, потом куда-то исчезли. Не потому ли, что успели рассказать что-то политически «глумливое»?

Рига

Здесь у Бастионной горки 19 января тоже прогремели выстрелы. Народный фронт тут же организовал «экскурсию»: «Здесь убили кинооператора Слапиньша, тут ранили журналиста такого-то…» — «Скажите, как они все разом оказались на площадке 50 на 50 метров, где, как Вы говорите, ничто не предвещало перестрелки с омоновцами?» — «Спросите у министра МВД Вазниса», к тому времени «перекрасившегося» в «борца за свободу». Вот выдержки из его телеграммы в Москву, посланной накануне рижского кровопролития:

В приёмную министра позвонил работник ОМОНа ст.л-т Кузьмин и потребовал соединить его с министром. Узнав об его отсутствии, Кузьмин сказал: «Пусть министр винит сам себя» и положил трубку. В тот же день к тыльной стороне здания МВД приехали четверо сотрудников ОМОНа и провели рекогносцировку, после чего уехали. Мною… отдан приказ в случае попыток проникновения работников ОМОНа… открывать по ним огонь на поражение.

Вникните в логику документа: позвонил старший лейтенант, кто-то подъезжал… Хотелось открыть огонь, — да так, чтобы пораскатистей, — его и открыли. За назначением виновников дело не встало… А расследования по существу не было.

А там, в центре Риги, мог стоять и автор другого документа, приведенного в оригинальной стилистике:

Начальнику Кировского РОВД г.Риги от Филиппова Сергея Викторовича, 1970 г.рж, 13.01, прож. по адресу: г.Рига, ул.Артиллерияс, дом 17, кв.30, не работаю с 86.04.17. Объяснение. Я с 19 числа состою в добровольном формировании по охране Латвийской республики. Мои знакомые сообщили что дают бесплатно вино и сигареты, так как я нигде не работаю меня это устраивало. Я шёл с барикад домой и был раньше судим по статье 139 ч.2 два раза. Вчера 22 числа я выпил много водки точное количество не помню это было несколько бутылок потому и попал в атризвитель. Филиппов. 23.01.91.

Безработного парня можно понять, а заодно и поздравить со счастливым для него исходом. Очевидно, что Историю не делают в белых перчатках. Но и правда — о двух концах. Например, подсказывающая «рефренный» вопрос: способно ли наше нынешнее государство прогнозировать социальные потрясения? Существует ли у него конфликтологический инструментарий их профилактики? Наконец, жива ли русская духовная традиция — своих не бросать?

Наш комментарий

Почерк безусловно очень похож на события в Киеве на рубеже 2013—2014 годов, надо отметить даже некоторые совпадения по датам.

19 января 2014 года несколько сотен тысяч человек собрались в Киеве на очередное «народное вече». Представители парламентской оппозиции заявили, что власть намерена установить на Украине авторитарную диктатуру, и потребовали созыва Народной рады вместо скомпрометировавшей себя Верховной рады, отставки президента Януковича и досрочных президентских выборов. После окончания митинга несколько сотен радикально настроенных активистов, вооружённых дубинками, камнями и бутылками с зажигательной смесью, пошли на штурм охраны правительственного квартала, расположенного на улице Грушевского (http://carnegieendowment.org/files/ProEtContra_63_6-25.pdf). Однако «раскрутить» события до крупной крови, на которой можно было бы «сыграть», не удалось и ситуацию дожали только в феврале, когда «Вашингтонский обком» дал добро на захват огнестрельного оружия во Львове, широкомасштабные погромы и поджоги в Киеве.

Всего за период с 18 по 20 февраля, по данным министерства здравоохранения Украины, погибло 75 человек.

В результате Евромайдана на Украине установилась фактически нацистская власть, которую даже умеренные европейцы называют националистической.

Точно так же и в Прибалтике «элиты» играли на националистических настроениях.

«Цветные революции» начались с Прибалтики

Это так, если под ними понимать возведение в абсолют интересов самой «мотивированной» группировки. Когда мораль и право предстают фикцией, ничто не чересчур, заграница всегда права, а человек, если он «не наш», это моль… За назидательной преамбулой — ещё одно свидетельство Времени. Тоже в оригинальной редакции.

По проверке заявления о выселении гр. С-ва, Михаила Львовича проживающего по адресу г.Вильнюс ул.Шевченко дом…, кв. … так как у него незаконно проживают подозрительные жильцы… гр. С-в М.Л. дверь не открыл так как никого небыло дома С-в М.Л. чинил жигули водворе… Дверь в квартиру С-ва М.Л. открыли отжатием скобы. После этого гр.С-в заявил что у него никто неночивал только в ноябре Еврей Горохов из Орджоникидзе. Граж. С-в сказал что он бывший военный пенсионер советской армии и клеветал на верховный совет Литвы оскорблил работников милиции словами морда фашиская конная милиция и вычто ах..ели… Граж. С-в оскорблил работников милиции что сломали дверь выпустили кота и разбили чайник. После этого граж. С-в пошол в первый подезд за пяными офицерами советской армии. Они оскорблили жильцов дома и сказали знают Еврея Горохова подполковника и начали драку об окупации… задержаны гр.С-в М.Л. и начавший драку несовершеннолетний Дабкуст.

Вы поняли, за что задержали, если не выселили несчастного? А знаете, с чего начался общебалтийский исторический реваншизм? С эстонского запроса о мерах, принятых против советских лётчиков, бомбивших оккупированный гитлеровцами Таллин.

Вопрос же о национальной чистоте «всенародного чаяния» обратим Москве 91-го года в надежде, что нынешняя извлекла уроки. Почему на жизненном рубеже тогда ещё единой страны столь издевательски действовали её зарубежные недруги? Блокнот испещрён фамилиями западных «миссионеров», появлявшихся даже в националистических президиумах. Какая, например, связь между охранным ведомством латвийских националистов и американской «христианской миссией «Добрая весть и милосердие»? Почему тоже американец некто Малскис, не скрывая своей военно-профессиональной принадлежности, участвовал во встрече с «представителями советских военных властей» в Вильнюсе? Кстати, именно он обращался к небезызвестному впоследствии полковнику Масхадову: «А Вам-то, кавказцу, что до Советов? Вам о своей родине нужно думать». Или как расценить полуанекдотическое разоблачение в Шальчининкае польского «пограничника» (тогда Польша числилась в союзниках СССР!) — его жена, тоже оказавшаяся в этом литовском городке, заподозрила «неслужебный» переход супругом советской границы.

Где, в конечном счёте, граница между суверенитетом государства и закордонными «заботами» о его будущем? Не актуальна ли и сегодня информационно-психологическая защита государства, если оно видит себя в конституционных границах?

* * *

История не стоит на месте. Бывший вильнюсский силовик Буткявичюс впоследствии осужден за мошенничество (или за развязанный язык). Рижский омоновец Млынник зимой 2004-го оказался среди тех, кто спас Абхазию от гражданской войны. Проигравших «узурпаторов» переместили на нары — Бурокявичюс, например, отсидел 12 лет. И представьте, никакой правозащитной неистовости и «христианского милосердия». Учит ли чему История? — вопрос открытый. Очевиднее то, что её фрагменты редко взывают к принятию мер до завершения полного исторического цикла. А он, возможно, еще не завершён. Прибалтам помогли не только собственная пассионарность, плюс, понимашь, чьи-то амбиции и незапятнанное политическое слабоумие… Аккумулированный тогда заряд вероломства, лжи и пакостливости в землю не ушел. В Вильнюсе и Риге не стреляют уже 25 лет. Почти столько же стреляют — сначала в Таджикистане, Карабахе и Приднестровье, потом на Кавказе, теперь на Украине…

Наш комментарий

После убийства И.В. Сталина так называемая «классовая борьба» (а правильнее сказать — процессы реставрации толпо-«элитаризма», который Сталин пытался изжить) в СССР не прекратилась, а ещё более обострилась. Внешним проявлением этого процесса оказались убийство Л.П. Берия и его соратников 26 июня 1953 года, приуроченное ко Дню Иоаннова масонства, когда в Москву были введены танки (как потом и в 1993 году), известные антихрущевские народные выступления в Тбилиси, внутрипартийные противоречия в КПСС, когда от власти была отстранена группа Молотова, Маленкова, Кагановича.

Если бы люди СССР после 1953 года (когда произошёл государственный переворот, о котором мы писали в цикле статей — https://inance.ru/2015/06/fashizaciya-sssr/) смогли подняться до уровня понимания концептуальной власти, то мы бы до сих пор жили бы в Советском Союзе, который бы по праву считался самым демократичным государством на планете, поскольку концептуальная властность народа и порождает действительное народовластие.

Но и партокартия, и наиболее активная часть населения при молчаливом попустительстве остальных выбрали яркие огни витрин Запада, оплевав и очернив великое и справедливое в прошлом своей Родины.

Выбор этот их подтолкнули посредством бесструктурных способов управления, когда управляющий сигнал передаётся не по готовой заранее структуре, а безадресно распространяется в обществе, вызывая формирование целесообразных целям управления структур из тех элементов, кто «резонирует» с сутью этой распространяемой безадресно информации (подробнее ищите в сети по словам «теория суперсистем»).

В итоге, к 1989 году алгоритмически-функционально разницы между псевдосоциализмом СССР и буржуазным либерализмом Запада уже практически не было, поэтому и стал возможным переход к дикому капитализму 90-ых годов. Мы подошли на грань окончательной фашизации страны, однако смогли медленно, но верно развернуться и пойти мелкими шажками от пропасти. Сегодня, тревожных тенденций хватает, но всё же следует признать, что люди постепенно осознают всю тяжесть положения и встают на путь обретения полноты концептуальной властности, в первую очередь — над самими собой. Но по-прежнему тоталитарно либеральны СМИ, либеральная система образования, либеральны воззрения на процессы развития экономистов и политиков. Это справедливо как в отношении России, так и особенно для стран Прибалтики.

Любой либерализм всегда заканчивается фашизмом, именно по этой причине процессы в Прибалтике и на Украине схожи. Однако прибалтийский фашизм не имел перспектив в силу малочисленности его носителей, в отличии от украинского, с помощью которого либеральные кураторы из Вашингтона и пытались безуспешно разжечь псевдо-гражданскую войну, чтобы через неё втянуть Россию в войну с объединённым Западом.

Предстоит болезненный процесс изживания этой «чумы», причём методами просвещения населения о сути диктаторского фашизма и его брата-близнеца — либерального фашизма (об этом https://inance.ru/2015/09/oba-huze/), а не физического уничтожения носителей либеральной идеологии, поскольку это уведёт нас в алгоритм: «Дракон умер! Да, здравствует новый Дракон!»

https://www.youtube.com/watch?v=rKm3BtmJOAw

Чтобы быть в курсе последних новостей и содействовать продвижению этой информации:

Вступайте в группу Вконтакте: http://vk.com/inance_ru,

Жмите «Нравится!» в группе Facebook: http://www.facebook.com/inance.ru

И делайте регулярные перепосты.

Предлагайте темы статей, которые Вы хотели бы увидеть на нашем сайте.

Станьте со-авторами — присылайте свои материалы для размещения на нашу почту inance@mail.ru.

Благодарим Вас за сотрудничество!